Традиционное садово-парковое искусство Китая, которое ставит своей целью воссоздание естественного ландшафта в миниатюре, в наши дни может быть наилучшим образом проиллюстрировано на примере девяти садов в историческом городе Сучжоу. Они являются общепризнанными шедеврами подобного жанра. Сады, датируемые XI–XIХ вв., своей тщательной разработкой подтверждают важность опоры на естественную красоту в китайской культуре.
Садово-парковая архитектура Китая, имеющая длительную историю, уникальна в садово-парковом искусстве. Первый дворцовый сад в Китае появился в период династии Чжоу (1122 – 249 г. до н.э.). Вслед за этим в столицах и больших городах Китая стали создавать садово-парковые ансамбли. Разнообразные городские сады и парки Китая занимают достойное место среди трех систем садово-парковой культуры мира.
Садово-парковые архитектурные ансамбли Китая обладают гибкой концепцией. В них слилась воедино рукотворная красота с природным изяществом, сложился чудесный оригинальный синтез. Архитектурный садово-парковый ансамбль отвечает всем законам природы и даже превосходит их. В нем красота природы стоит на первом, главном месте.
Китайские садово-парковые ансамбли делятся на две довольно отличающиеся друг друга школы: величественный императорский парк и небольшие частные сады. В структуру ансамбля китайского парка обычно входит терем, башня, беседки, павильоны, галереи, искусственные горки, озера и пруды. Китайский сад обычно делится на три перспективы: верхнюю (Владение миром), среднюю (Предел небожителей) и нижнюю (Предел естественности).
Великий мудрец Китая Конфуций в своих воззрениях призывал исходить из реальной действительности и чувства социальной ответственности, обращал большое внимание на важную роль и политическое значение нравственной этики. В своем учении Конфуций также делал большой акцент на осмыслении идеи "владения миром" при создании садово-паркового ансамбля. Перспектива "Владение миром" присутствует во многих императорских садах, например, в знаменитом императорском парке в Пекине -- Юаньминъюань.
Перспектива "Предел небожителей" отвечает идеям китайского даосизма, то есть идее пребывания в покое и безразличии. Такая форма присутствует и в императорских парках. Например, парк Юаньминъюань в Пекине, даоский храм Гучан на горе Цинчэн в провинции Сычуань и т.д.
Под влиянием произвольного стиля живописи "сеи" (вольный стиль) в садово-парковых композициях все более значительное место отводилось искусству живописи – это и есть "предел естественности", то есть то, что проявляется, главным образом, в парках древних литераторов, таких как парк беседки "Цанлантин" Су Шуньциня и сад "Дулэюань" Сыма Гуана.
Китайские садово-парковые ансамбли, отличаясь от классических европейских с их геометрически правильными формами и лучами аллей, стремятся к единению с природой, чтобы рукотворная и природная красота слились в неразделимое целое.
Садово-парковые ансамбли Сучжоу, которые в 1997 году были включены в Список всемирного культурного наследия ЮНЕСКО, в полной мере отражают художественный стиль садово-парковой архитектуры Китая. До наших дней дошли десятки старинных парков и садов Сучжоу. Особенно известны такие сучжоуские сады, как Чжочжэнъюань, Лююань и Шицзылинь. В сучжоуских парках органично соединены в единое целое беседки, павильоны, терема и башни, а также искусственные горки, водоемы, цветники и деревья. Сучжоуское садово-парковое искусство достигло высокого уровня и в орнаментике жилых построек, и в сочетании архитектурных красот с естественностью природы. Этим творениям принадлежит особое место в развитии не только садово-паркового искусства Китая, но и всего мира.
Архитектурно-парковый ансамбль Кусково является одним из замечательных памятников русского искусства. Созданный в XVIII в., он в полной мере вобрал в себя достижения усадебного строительства эпохи. Своеобразные архитектурные ансамбли под Москвой получают распространение в конце первой трети XVIII в., когда в древние родовые вотчины возвращается знатное дворянство. Из уцелевших подмосковных усадеб Кусково наиболее ранняя, дающая представление о типе елизаветинских усадеб. Она находилась в 7 верстах от Москвы, между Владимирской и Рязанской дорогами.
Первое упоминание о подмосковной вотчине бояр Шереметевых относится к началу XVI в. Небольшая вотчина с землей, малоудобной для обработки, не представляла хозяйственного интереса, зато болотистые леса часто служили «охотной забаве». В более поздний период это место называлось Спасским из-за церкви Спаса Нерукотворного, которая находилась на месте теперешней оранжереи. В начале XVIII в. здесь, в стороне от большаков, уже существовала скромная усадьба, к которой вела проселочная дорога.
С 1715 г. эти земли принадлежали сподвижнику Петра I - видному военачальнику, герою Полтавской битвы фельдмаршалу Б.П. Шереметеву. Граф был одним из самых образованных и передовых людей своего времени. В конце своей жизни он задумал строительство загородного дворца, но осуществить свой план уже не успел. Устроителем усадьбы по праву считается его сын П.Б. Шереметев (1713-1788), который, отдавая дань новым формам быта - торжественным приемам, пышным ассамблеям, многолюдным праздникам, превращает Кусково в «летний загородный увеселительный дом». Парк в Кускове формировался в сторону Вешняков и занимал центральное место во владении. Из ранних сооружений в усадьбе сохранилась церковь, возведенная в 1737 г., и построенный в 1749 г. «Голландский домик» в память эпохи Петровской и для размещения собрания голландских памятников [Шамурин, 1912].
Ансамбль Кусково создавался на протяжении нескольких десятилетий. В 1755 г. здесь был вырыт большой пруд, который позволил осушить низменное и болотистое место. Всего появилось 17 прудов, но больших было 3, и они назывались зеркалами. Кроме прудов, были созданы каналы, каскады, появилась живописная речка, которая, извиваясь и разделяясь на протоки, образовывала островки [Любедкий, 1880].
Создается впечатление, что усадьба создана в один прием - так целостна она по художественному замыслу. Однако Кусково строил не один архитектор. До 1754 г. всеми работами руководил Ю.И. Кологривов, долго живший в Италии и хорошо знавший итальянскую архитектуру. После его смерти строительством ведал крепостной Ф.С. Аргунов. С 1765 по 1780 г. в Кускове «смотрение имел» известный московский зодчий Карл Иванович Бланк. Упоминаются и другие архитекторы, садовники - «собственные его сиятельства» и вольные.
Господский дом (1770 г.) и церковь расположились на берегу пруда, как бы отделяя от воды наиболее ухоженную, насыщенную дорожками, подстриженную и разукрашенную часть парка. Это наиболее капитальное сооружение усадьбы построено из дерева - традиционного материала русских мастеров, но с соблюдением пропорций каменной архитектуры и даже декорированное под каменные формы. А в то же время некоторые парковые павильоны выполнялись в кирпиче и камне.
Дом лишен большого парадного подъездного двора, но его отделка, нарядная церковь, кухонный флигель, украшенный фигурными наличниками на окнах, колокольня с золоченым шпилем, симметрично расположенный по сторонам центральных дверей пандус создают атмосферу парадности, торжественности. Дворец несколько приподнят над прилегающей территорией за счет каменного «подклетного» этажа с обширными винными погребами.
Барский дом отвечал вкусам эпохи, был богато отделан изнутри. В нем до наших дней сохранились изящные интерьеры, роскошная обстановка. Каждая комната имеет особую отделку и украшена гобеленами, бронзой, фарфором, мрамором. Здесь собраны не только художественные предметы, старинные картины, картины-обманки, редкие книги, уникальное оружие, но и исторические реликвии.
Дворец, его убранство и парк представляют собой единый взаимодополняющий ансамбль. Вестибюль или парадные сени дворца создают впечатление торжественности. В нижнем ярусе - ниши с монументальными вазами в виде греческих амфор, в верхнем - живописные панно на античные темы, имитирующие скульптурные портреты-рельефы. Стены и пилястры расписаны под мрамор.
Вестибюль открывает анфиладу парадных комнат, которые были обязательной принадлежностью усадебных домов XVIII в. Каждая из них имеет свое назначение, размеры, освещенность, эмоциональный строй. Причем своеобразный повтор мы потом найдем в парковых композициях, это как бы развитие темы, которую задают комнаты дворца. Постепенно у зрителя создается впечатление театрального действия, где одна декорация сменяется другой, каждый раз новой и неожиданной. Принцип декораций применяется и в парке.
Большую роль в создании образного строя играет цвет. Решение цветовой гаммы дворца находится в прямой зависимости от оттенков окружающего парка, прудов, солнечного освещения. Самая нарядная комната - Малиновая, получившая название по цвету шелка, которым обиты стены и мебель. Сочетание белого и малинового цветов придает ей особую живописность. Постепенно, от гостиной к гостиной, нарастает и звучание торжественности. Этому служит и паркет в орнаментах, хрустальный дождь высоких торшеров, мебель на тонких, изящно выгнутых ножках, зеркала в резных золоченых рамах, парадные портреты, расписные плафоны, создающие впечатление бескрайней голубизны неба. И вот как бы наивысший аккорд перед встречей с самой природой, которая окружает дворец, смотрится в его огромные окна, - танцевальный зал. Пышное великолепие его поражает посетителя. Зеркала за счет неоднократного отражения деревьев, прудов, дальних перспектив раздвигали пространство зала до бесконечности, связывали с живописной природой. Парк как бы входил в помещение. Одна стена зала всеми окнами выходит в сад, другая полностью в зеркалах. Благодаря этому кажется, что зал открыт в парк с двух сторон. Рисунок цветного паркета, составленный из перетекающих один в другой кругов, это движение как бы усиливает. Во многом этому способствует и освещение. Две огромные люстры, почти невесомые по виду в этом «бесконечном» зале, концентрируют на себе внимание. Они как бы множатся в хрустале настенных бра, величественных канделябров в виде задрапированных в античные одежды женских фигур с золочеными ветвями светильников в руках. Нетрудно представить, как эффектен был зал при зажженных свечах, когда свет играл в хрустале всеми цветами радуги, а зеркала множили бесконечно сверкающие огни, рассыпающиеся в перспективе парка.
Композиционная ось ансамбля проходит через центр дворца, удаляясь от фасада через пруд по каналу в сторону села Вешняки, а с другой стороны по главной аллее регулярного сада к оранжерее и далее на север мимо лабиринта. Строгая симметрия всех элементов сада только кажущаяся: его части, расположенные по обе стороны партера, неравны по величине и форме. Западная меньше, но в ней гораздо больше диагональных аллей. Благодаря этому здесь создается впечатление глубины пространства, а гуляющим было легче стекаться в боковой «аллее игр». Противоположная часть сада была предназначена для тихого отдыха, здесь располагались зеленый театр, вольер с певчими птицами и менажерия.
За прудом вдаль уходил канал, отмеченный двумя колоннами, несущими на капителях светильники-маяки, между ними был создан раздвижной мост. Канал заканчивался пышно декорированной белокаменной стенкой с фонтанами-«каскадами».
Большой пруд усиливал выразительность пейзажа, отражая в своем зеркале главное сооружение усадьбы - дворец. Из его окон в дни празднеств открывалась картина театрализованных представлений, происходящих на пруду. По воде скользила увеселительная флотилия: раззолоченная шестипушечная яхта, шлюпки, «Китайское судно», барка, гондолы, ялики, челноки, ботики, разукрашенные разноцветными фонариками, с гребцами, одетыми в национальные одежды.
Среди широкой водной глади зеленым оазисом выделялся остров. Здесь устраивались пикники, затейливые фейерверки, которые отражались в воде. По берегу были живописно разбросаны руины, рыбачьи хижины, стилизованные беседки.
В соответствии с модой конца XVIII в. в усадьбе появляется «английский сад», в котором создаются природные эффекты: ручьи, пруды и водопады, груды камней, темные чащи, живописные горы и овраги.
Сохранилось большое количество архивного материала: документы, планы, гравюры, позволяющие составить представление об усадьбе Кусково в годы его расцвета. К наиболее интересным следует отнести чертежи А. Миронова, крепостного П.Б. Шереметева, который выполнил целую серию работ, в частности чертеж 1782 г. «План Увеселительному дому и саду села Кусково», на котором представлена основная центральная часть усадьбы. Возвращают нас к прошлому усадьбы и серия гравюр П. Лорана, выполненных по рисункам М. Махаева (уроженца Кусково), и архивные бумаги, раскрывающие деятельность Ю.И. Кологривова, Ф.С. Аргунова, авторов многих построек в усадьбе, которые возводились в 1750-1770-е годы.
Именно этот период, примерно до 80-х годов XVIII в. следует считать фазой наивысшего расцвета усадьбы, когда появились основные памятники архитектуры и садово-паркового искусства. За домом мы видим расчлененный на отдельные боскеты партер, украшенный мраморной скульптурой и цветочным ковром - буленгрином. Это была самая торжественная часть парка. Огороженный, словно стенами, ровными линиями шпалер, фасадами дворца и оранжереи, он производит и сегодня впечатление огромного зала под открытым небом.
Вдаль уходила перспектива подстриженных деревьев, образующих бесконечные лабиринты зеленых стен, гладь газона и многочисленные белые статуи вдоль паутины дорожек на зеленом ковре. Но преданию, некоторые из расставленных среди зелени античных мраморных статуй подарены Екатериной II. Другие - копии - были выполнены московскими мастерами. Парковые статуи имели театральные позы и становились как бы участниками разыгрываемых представлений-пантомим. Зритель испытывал ощущение движения, создаваемое скульптурами из-за их выразительного силуэта, динамичных очертаний, расположения на фоне естественно колеблющейся листвы, от игры света и тени при зажженных свечах. В усадьбе были и сооружения мемориального характера. На торжественном партере Кускова сохранилась колонна, увенчанная статуей Минервы - Екатерины в память посещения Кускова императрицей.
И все же Кусково создавалось прежде всего как увеселительная усадьба, с выдумками и курьезными затеями, вычурными и экзотическими сооружениями. В парке размещались десятки оригинальных «потешных» хором, беседок, павильонов, лабиринтов, мостов, каруселей, трельяжей, руин, выполненных, как правило, руками крепостных. На затеи тратилось труда и средств больше, чем на «серьезные» сооружения. Тупиковые аллеи заканчивались зеркалами или нарисованными перспективами- обманками, скрывающими реальное пространство. На аллеях встречались расписные деревянные фигуры нарядно одетых людей. Многим сооружениям в соответствии с их «игровым» назначением придавались фантастические формы, их внешний вид подражал китайским, индийским, турецким зданиям, в то время казавшимся верхом экзотичности. К сожалению, многочисленные «затеи», практически все, не сохранились, только каменные строения дошли до наших дней.
В праздничные дни нарядная толпа в напудренных париках, шурша шелками, заполняла парк. Их поражали невиданные звери, цветы диковинных растений, вынесенных из оранжерей. Пели редкие птицы, воздух благоухал. В одной роще парка гремела музыка, в других - ставился балет, пел хор, играла роговая музыка. Смех и веселье неслись с разукрашенных скользящих по пруду лодок, из аллей игр. Все становились участниками этой театрализованной феерии, попадая в особый фантастический мир. А вечером - гирлянды цветных огней и фонариков, мерцающий свет от пламени костров, свечей, освещенные каналы, пруды, обелиски, колонны, скульптура, подсвеченная зелень и заключительный фантастический фейерверк, который был излюбленным зрелищем гостей. А их было немало, ведь не зря на дороге из Москвы стоял столб, приглашавший всех на веселье в Кусково. Из документов известно, что в праздники в саду и его окрестностях собиралось до 50000 человек. Одних званых гостей бывало до 2000, и цепь выездов растягивалась до самой Москвы [Перцов, 1925].
В 1783 г. П.Б. Шереметев избирается московскими дворянами в предводители и не жалеет средств и сил на устройство своего загородного поместья. Скоро перед домом появляется мраморный обелиск с надписью: «Екатерина II пожаловала графу П.Б. Шереметеву в 1783 году». Кроме императрицы, в Кускове побывали многие знатные особы, не только русские, но и иностранные, в том числе римский император Иосиф II [Любецкий, 1880].
Кусково привлекает неповторимым сочетанием парадной роскоши и интимной простоты. Это достигается во многом тем, что все сооружения гармонично включены в планировку, парковая архитектура дополняет живописное окружение. Каждый пейзаж в парке воспринимается законченным не только благодаря тому, что он замкнут среди деревьев и скульптуры, но и потому, что его отличает свойственное только ему оформление. Здесь и островерхая китайская пагода, беседки, обелиски, разноцветное покрытие аллей и площадок (мраморная крошка, песок), и спокойная гладь прудов. Цветочные узоры партера повторяют рисунок паркета во дворце. Единство архитектуры и природы заключалось в том, что каждый павильон или сооружение были композиционным центром своего микроансамбля, который, в свою очередь, был составной частью более сложного ансамбля. Несмотря на то что части усадьбы разнохарактерны по стилю, все они подчиняются общему архитектурно-планировочному решению парка.
Одновременно с главным домом рядом с ним было построено каменное сооружение, имитировавшее естественный грот. Его архитектура (проект принадлежит Ф. Аргунову) живописна, динамична и напоминает царскосельский грот, построенный еще В.В. Растрелли. Дополненный белокаменными деталями, карнизами, колоннами и пилястрами, фронтонами с лепниной, балюстрадой, он приобретает черты «очень выразительного барокко» [Згура, 1925б].
В дополнение к обильно декоратированным фасадам в нишах грота устанавливались белокаменные статуи. Круглые линии стилобата как бы омывают здание, и оно вторит своему отражению в зеркале пруда. Предназначенный для отдыха в жаркие дни грот создавал сказочное «Нептуново царство». Стены его кабинетов выложены узорами из разных по форме и размеру раковин. Вкрапления стекла, мелких кусочков минералов и маленьких ракушек на цветной штукатурке создают фантастические рисунки с подводными растениями и животными.
Недалеко от грота, за прудом размещался похожий на маленький дворец Итальянский домик (построен под руководством Ю.И. Кологривова, отделку осуществил Ф. Аргунов).
Итальянский домик был окружен небольшим стилизованным садом в «итальянском вкусе» с разнообразными затеями. На берегу пруда на пригорке возвышалась статуя Сирены над фонтаном, а вокруг дома были расставлены мраморные вазы и скульптуры.
От Итальянского домика мостик вел к менажерее - пяти изящным домикам для птиц с воротами, решетками и колоннами. Здесь содержались журавли, американские гуси, фазаны, пеликаны, рядом по обводному каналу плавали лебеди.
Пять маленьких домиков на восточном берегу пруда, стоящие полукругом, делились между собой радиусами ограды на пять секторов. Изящные каменные ограды, домики с пилястрами, обнесенные золоченой оградой, представляют одну из самых нарядных миниатюрных композиций усадьбы.
Два небольших пруда, Итальянский и Голландский, получившие свое названий от домиков на их берегу, становятся композиционными центрами юго-восточной и юго-западной частей сада. Домик под высокой черепичной крышей - своеобразная декорация уголка старой Голландии. Это одна из ранних построек усадьбы, о чем свидетельствует дата на фронтоне -1749. Его внутренние стены были отделаны изразцами и украшены картинами фламандской школы. Этот домик окружали цветники из гвоздик и тюльпанов. Из «голландского сада» лестница вела к воде. На берегах пруда находились две беседки: Пагоденбург, построенная в «китайском» стиле, и Столбовая, представляющая собой открытую колоннаду.
От голландского домика можно было попасть в персидскую или китайскую палатки, раскидывавшиеся только летом, и, наконец, в Эрмитаж - монументальный двухэтажный павильон. Это оригинальное по форме сооружение с бюстами в нишах и статуей первоначально Флоры, а затем Ганимеда на крыше считалось одной из главных диковин Кускова. Он как бы вобрал в себя изящество классицизма и барочную пышность. С балконов павильона открывался вид на парковое великолепие: стриженые лабиринты, дальние перспективы, темные каналы, золоченую яхту на большом пруду. Уютные и в то же время необычно оформленные роскошные помещения предназначались для интимных бесед, собраний. В верхний этаж гостей поднимал подъемник. Специальное устройство позволяло обходиться без прислуги. Снизу поднимались диваны, стол на 16 персон. Эрмитаж отделялся от сада березовой рощей, и в него вели шесть дорожек с шести разных сторон.
От Эрмитажа вдоль обводного канала в глубь сада вела аллея с каруселями, со всевозможными игровыми устройствами. Перед выходом из сада размещалась пещера огнедышащего дракона, обвивавшего дерево с двумя маленькими «гадинами». Недалеко от пещеры в двух шалашах находились восковые фигуры, поражавшие своим сходством с живыми людьми (особенно «Девушка с блюдом грибов»).
Большим успехом у гостей пользовался «воздушный театр» в восточной части регулярного сада его очертания хорошо сохранились. Все здесь было сделано из земляных насыпей, покрытых дерном, и стриженого кустарника. Сценой в нем служили небольшая лужайка, декорациями - живые деревья. Театр освещался гирляндами цветных фонариков и плошек. Нередко представление заканчивалось фейерверком.
Парк славился зеленым убранством. Среди насаждений были и редкие для Подмосковья виды кустарников и деревьев. До сих пор еще живы лиственницы и пихты. Подлинным украшением усадьбы была оранжерея (мастер - Ф. Аргунов). В ней лавровые, лимонные, апельсиновые и даже кофейные, чайные деревья достигали таких же размеров, как у себя на родине (по преданию, в случае порчи деревьев в Кускове собирался своего рода консилиум из лучших садовников всего московского округа). В 1786 г. по случаю приезда императрицы в Кусково оранжерея была обращена в «вокзал», в котором проходил танцевальный бал.
Парк Кусково в значительной степени обязан своей славой оранжереям. Искусство кусковских садоводов П. Бессонов назвал «важным периодом для истории ботаники и садоводства в России». В оранжереях выращивали огромное количество деревьев и цветов для парка.
Ассортимент древесных пород был обычен для садов середины XVIII в. Подстригали преимущественно липу. У Итальянского домика были посажены березы. Топиарная стрижка также составляла гордость сада. Буксус и тисы благодаря мастерству садовников превращались в диковинных зверей, птиц, людей. Сохранилось изображение этих зеленых скульптур на гравюрах П. Лорана, а архивные документы подтверждают их существование. Так, существует «реестр имеющимся в селе Кусково деревьям» 1761 г., представляющий любопытное перечисление зеленых скульптур.
Большой интерес представляет и территория парка, размещенная за прудом. Настоящим украшением пейзажа был вековой лес с просеками. Здесь же были «руины», обелиски. В лесу находился зверинец с каменной трехкилометровой оградой и 600 зверями. В центре зверинца размещалась круглая беседка с колоннами.
Рядом с зверинцем помещались Конюшенный, Скотный и Псарный дворы, построенные в виде обширного замка.
В начале 1780-х годов в расположенной недалеко от усадьбы роще Гай появляется целый ряд новых затей: Английский сад, лабиринт, дом Уединения (построенный в 1782-1786 гг.), Философский домик, храм Тишины, павильон Лакасино, образцовый скотный двор Шомьера с восковыми фигурами кукол, пировавших за столом, птичник. В роще стояла Китайская башня с колокольчиками.
В конце рощи сверкало небольшое озеро, соединенное с другими озерами искусственными каналами. Их берега украшали высокие кедры, а полукруглые мостики с раззолоченными решетками и резными перилами вели в глубину рощи, к убежищу философов - уютному домику с зеркальными стенами, полами и расписным плафоном.
На границе рощи стоял знаменитый шереметевский театр.
Сын П.Б. Шереметева Н.П. Шереметев долго жил и учился за границей и был уже представителем нового поколения, другого мировоззрения. При нем Кусковский театр стал лучшим в России. 1792 год был годом зенита славы усадьбы и началом ее заката. Н.П. Шереметев потерял интерес к Кускову: «Его перестала прельщать слава устроителя праздников для многочисленного люда с гуляньями, песнями, жареными быками и пушечной пальбой. Два года спустя он начнет строительство дворца-театра в Останкине. Средоточие искусств и развлечений, рассчитанных на ценителей и знатоков изящного,- вот что теперь привлекало Н.П. Шереметева...» [Кусково, Останкино, Архангельское, 1976. С. 15].
Начав создавать Останкино, куда вскоре перекочевал и кусковский театр, Н.П. Шереметев забросил Кусково.
С 1799 г. Кусково опустело и медленно разрушалось. Зарастали аллеи, разрушались и горели постройки. Интересно, что ядро усадьбы, созданное в середине века, сохранялось значительно лучше, чем последние новшества конца века. Так, дом Уединения был разобран, театр сгорел, пейзажный парк отдан под строительство дач. Дожди смывали краски, остатки позолоты, время стирало выдумки художников, превращавшихся в жалкую бутафорию - непонятную и ненужную. Еще в большее запустение пришла усадьба после того, как она была разграблена во время Отечественной войны 1812 г. французами.
На протяжении почти двух веков в Кускове периодически велись реставрационные работы. Известно, что в 1850 г. они проводились под руководством Быковского, а в 1870 г.- Султанова.
В 1958-1968 гг. под руководством Л. Соболевой была реставрирована большая каменная оранжерея. Эта реставрация имела важное значение для всей усадьбы, так как партер - центральная часть парка - разбит между дворцом и оранжереей и перспектива от дворца явно проигрывала, замыкаясь полуразрушенным перестроенным зданием. Новый этап реставрационных работ был начат в 1976 г., когда снова обратились к оранжереям, которые дошли до нашего времени в очень разрушенном виде. Чертеж А. Миронова «Вид теплиц в саду села Кускова», найденный в Государственном музее творчества крепостных в Останкине, во многом помог ученым. Благодаря ему появилась возможность подтвердить размеры и расположение оранжерей, полностью совпадавших с размерами на плане.
Помощь оказали и другие документы, редкие книги, раскрывающие секреты ремесла оранжерейного искусства XVIII столетия, в частности книга Энгельмана «Новый способ устроения оранжерей и теплиц, основанный на опытах и наблюдениях физических в царстве растений», изданная в Москве в 1821 г.
В настоящее время реставрационные работы в усадьбе возглавляли О.С. Горбачева и Н.В. Сибиряков (с 1985 г.). На основе сохранившихся записей, рисунков, чертежей, используя работы современных исследователей [Згура, 1924, 1925; Станюкович, 1927; Сарсатских, 1931; Луиц, 1940б; Прохорова, 1940; Ростовцева, 1958; Глозман, Тыдман, 1966; Ариансон, 1979; Кричко, 1982; и др.], реставраторы воссоздают первозданный вид этой жемчужины садово-паркового искусства России.
В свое время усадьба наравне с петербургскими ансамблями оказала большое влияние на последующее развитие садово-паркового искусства в России. И сегодня, являясь уникальным памятником, она относится к числу выдающихся произведений русского зодчества середины XVIII в.
От Ренессанса к барокко
Итальянская вилла в эпоху Возрождения
Истоки дворцово-парковых ансамблей и возникновение мастерства обустройства садов как самостоятельной отрасли искусства восходят к эпохе итальянского Возрождения . Итальянская знать того периода проживала преимущественно в городах, в отличие от аристократии соседних государств, которая сторонилась городов и предпочитала уединённые замки в вотчинах. Относительная политическая стабилизация в итальянских княжествах и городах-государствах и экономический подъём итальянских городов привели к консолидации в руках итальянской аристократии больших богатств. Распространение идеализированных представлений об эпохе античности, интереса к античному образу жизни, античному искусству среди аристократов способствовали в том числе и тому, что многие знатные фамилии стали обзаводиться виллами на городских окраинах, которые обустраивались по примеру древнеримских вилл. Однако многие итальянские виллы Ренессанса имели существенное отличие от античных прототипов: при них появились обширные сады , композиционно связанные с дворцом и устроенные архитектурно, созданные для проведения празднеств и приятного времяпрепровождения, и бо́льшая часть которых не выполняла утилитарных хозяйственных задач.
Самым ранним примером виллы нового типа является Вилла Медичи в Поджо-а-Кайано , созданной для Лоренцо Великолепного , главы Флорентийской республики , архитектором Джулиано да Сангалло (строилась в -1492 годах ; сады подверглись перепланировке в конце XVI века).
Одной из наиболее значительных ренессансных архитектурных работ, хотя и неоконченных, было строительство виллы Мадама (it:Villa Madama). Джулио Медичи , будущий папа римский Климент VII, выбрал для виллы живописный склон холма с видом на Рим, часть Кампании и Сабинские горы. Первоначальный проект подготовил Рафаэль Санти , вписав в сложный ландшафт гармоничную композицию из террасного сада, казино (то есть уединённого домика) и дворца из двух крыльев (дворцовые сооружения подражают античным римским термам). Строительство началось в 1510 году под руководством ученика Рафаэля Джулио Романо , но было прервано в 1521 году . Виллу частично разрушили в ходе смут против семейства Медичи, и лишь тогда, когда Джулио Медичи стал папой, строительство возобновилось под руководством Антонио Сангалло , но велось с трудом. После кончины Климента VII в 1534 году строительство снова прекратилось, из двух частей дворца полностью построенной оказалась только одна. Окончательно работы были завершены по инициативе Маргариты Пармской (название виллы произошло от её имени) в 1550-е годы, но проект Рафаэля остался нереализованным. Вилла Мадама признаётся первым проектом ренессансной виллы с архитектурно распланированным садом.
Во Флоренции, ставшей одним из главных идейных центров Ренессанса, наиболее интересны сады Боболи , обустроенные при палаццо Питти . Строительство дворца для семейства Питти началось в 1460-е годы на окраине Флоренции и длилось продолжительное время. Дворец неоднократно перестраивался; самой значительной перестройке подвергся после того, как стал собственностью семьи Медичи (1549 год). Над обустройством садов Боболи в середине XVI века работали Бартоломео Амманати (он же руководил переделкой дворца) и Джорджо Вазари . Особенностями садов стала архитектурная разбивка, неразрывно связавшая дворец и сад, боковые симметричные террасы , возвышающиеся над центральным партером , наличие фонтанов , изобилие парковой скульптуры первоклассной работы. Внутренний двор палаццо (Двор Амманати ) отделяет от садов живописный грот , увенчанный фонтаном. С верхних террас сада была раскрыта торжественная перспектива на палаццо и город за ним.
Ещё одним шедевром периода Ренессанса признаётся Вилла Фарнезе (замок Капрарола) , построенная на отрогах Чиминских гор недалеко от Рима. Строительство начато для Пьера Луижди Фарнезе (it:Pier Luigi Farnese), сына папы римского Павла III , в 1535 году , но закончено было внуком Павла III кардиналом Алессандро . В 1560-е -1570-е годы над виллой работал Джакомо да Виньола , признанный мастер позднего Возрождения, создавший основы композиции ансамбля. Доминирующим сооружением стал гигантский пятиугольный в плане дворец, расположенный на склоне горы. От него к террасным садам ведут лестницы, сложные по рисунку. В 1587 году к садам был присоединён верхний участок; его обустройством занимались архитекторы Дж. Райнальди (it:Girolamo Rainaldi) и Ф. Пеперелли. В верхней части сада появился лёгкий павильон с лоджией (Казино Капраролы ), фонтаны и каскады , боскеты , партер с низкой подстрижкой. Небольшой верхний сад у казино был окружён отдельно стоящими кариатидами с вазами для цветов. Живописность садам придавали точность в расчёте пропорций, гармоничное согласование элементов и выигрышное использование естественного рельефа местности.
Виньоле приписывают участие в создании виллы Ланте в Баньайе (начата в , закончена в 1588 году ; расположена неподалёку от виллы Фарнезе). Здесь явно присутствуют признаки, характерные для работ зодчего: единство архитектурной обработки большого участка, проявившееся не только в ясной планировке, но и в убранстве лестниц, террас, гротов, посадок; композиция, учитывающая игру дальних и ближних планов террасного сада, включающая гармоничную соотнесённость деталей, находящихся на различных уровнях.
Одна из наиболее знаменитых итальянских вилл эпохи Ренессанса - вилла д"Эсте , расположившаяся на склоне крутого холма близ Тиволи . В 1550 году недостроенная вилла, начатая за 10 лет до того, стала владением кардинала Ипполито II д’Эсте (it:Ippolito II d"Este). Её перестройку поручили архитектору Пирро Лигорио (it:Pirro Ligorio), а гидротехническое устройство - О. Оливьери. Вилла прославилась изобилием каскадов и фонтанов, устроенных необычайно живописно. Для их питания (фонтаны действуют без механического нагнетания воды) была разработана уникальная система подземных водопроводных сетей. Вилла также отличается эффектно обустроенными террасами со сложными лестницами и гротами; в планировке сада удачно использованы естественные уклоны местности.
Характерными чертами ренессансных вилл являются расположение на склонах холмов (отсюда террасная планировка), относительно небольшие размеры садов, соотнесённые с размерами дворца; простота и ясность плана. Сад связан в одно целое и воспринимается как единая декорация; в роли главного украшения сада выступает дворец, тогда как сад задумывается как внутренний двор, вынесенный за пределы дворцовых крыльев. Главная аллея, как правило, планируется параллельно фасаду дворца, а сам сад нередко вытянут поперечно. Симметрия в планировке садов соблюдается в большинстве случаев только в центральной части; боковые части сада и окончание аллей несимметричны. Дворцы наследуют черты городских ренессансных палаццо , тяготеют к кубической форме и в ряде случаев воспринимаются слишком строгими и лаконичными по декору. В оформлении садов большую роль играют скульптура (очень часто используются подлинные античные образцы), фонтаны и каскады, боскеты, гроты. Для фонтанов характерно расположение на главной оси сада; они не располагаются на открытых площадках; нередко встречается расположение внутри боскетов или в центре четырёх симметрично сходящихся боскетов; крупные и сложно устроенные фонтаны как правило расположены на краях сада, тогда как по оси симметрии дворца располагаются небольшие каскады. Большую роль в оформлении сада играют балюстрады и каменные парапеты, которые несколько затрудняют визуальное восприятие дальних планов сада, но в то же время, подчёркивая замкнутость контуров, создают обстановку уюта. Широко используется стрижка посадок, но при этом она сдержанна и подражает естественным формам. Посадки изначально были сами по себе достаточно редкими, не образовывали рощ и густой тени; форма цветников и боскетов проста.
Загородные дворцы эпохи Возрождения в других странах
Воплощение архитектурных идей итальянского Ренессанса в других странах Западной Европы случилось с опозданием примерно на 100 лет. В Испании, Франции, Англии и Германии в конце -XVI веках по-прежнему сохранялись сильные традиции замкового строительства. Более того, во Франции, например, в XVI веке наблюдался пик обустройства замков - большинство из знаменитых замков Луары построены или существенно перестроены именно в эпоху Возрождения. Итальянский тип загородного аристократического жилища - вилла - в это время не получил распространения.
Тем не менее влияние итальянской ренессансной архитектуры было несомненным и не могло не отразиться на строительстве загородных резиденций монархов и аристократии. Одним из ранних примеров устройства резиденции под итальянским влиянием во Франции служит дворец Фонтенбло (перестраивался Франциском I в 1540-е годы). Сады Фонтенбло обустраивались итальянскими мастерами во главе с Франческо Приматиччо . При королевской резиденции сформировался круг художников и мастеров, известных как школа Фонтенбло , которая оказала решающее влияние на ренессансное искусство Франции.
Наиболее ярким примером итальянского влияния во Франции служит Люксембургский дворец и Люксембургский сад . Дворец строился для королевы-регентши Франции Марии Медичи в -1631 годах . Её детство прошло в палаццо Питти и садах Боболи; по пожеланию заказчицы они были выбраны в качестве прототипа дворцово-паркового ансамбля. Саломону де Бросу, занимавшемуся строительством дворца и разбивкой сада, при попытке перенести итальянские приёмы садового и дворцового зодчества пришлось отступить от итальянского образца. Почти плоская местность и национальные архитеткурные традиции обусловили иные пропорции дворца и сада.
В Англии итальянские архитекторы и садовые мастера работали со времён Генриха VIII (Сады Нонсеча в Суррее). Резиденция Генриха VIII Хэмптон-корт также испытала на себе итальянское влияние, хотя здесь ещё оставались сильными традиции готической архитектуры. Следы итальянского Ренессанса обнаруживаются в некоторых аристократических резиденциях (например, в Чатсворт-хаус и Вильтон-хаус ), однако они подвергались позднее существенной переделке.
От барокко к классицизму. Регулярный парк
Виллы Италии эпохи барокко
Художественные идеи итальянского Возрождения получили наибольшее распространение в странах Западной Европы в то время, когда в самой Италии ведущим направлением в искусстве стало барокко . В архитектуре загородных вилл Италии конца XVI -XVII веков полностью исчезают следы средневековой архитектуры. Если ренессансные виллы ещё иногда в деталях напоминали средневековые замки и крепости, то в барочных виллах развиваются черты дворца. Прежде всего это отражается на внутренней планировке: выделяется главный зал сооружения, который всегда располагается в центре главного этажа; к нему привязывается планировка и отделка всех второстепенных помещений. Сад становится обязательным элементом, архитектурно равным дворцу; взаимосвязь сада и дворца обеспечивает галерея .
Ранним примером барочной виллы служит Вилла Альдобрандини в Фраскати . Одной из наиболее характерных барочных вилл возле Рима являлась Вилла Боргезе . Её сады обустраивались Дж. Райнальди и украшены фонтанами Дж. Фонтаны. Вилла не сохранила свой первоначальный вид: в конце XVIII века дворец был перестроен в неоклассическом стиле, а сады приобрели облик пейзажных парков . Квиринальский дворец (архитектор Доменико Фонтана) также можно отнести к наиболее характерным итальянским барочным дворцово-парковым ансамблям. Монотонные по разбивке геометрические сады обустраивал в 1600 году Карло Мадерна ; при обустройстве садов местность была полностью выровнена, а сады представляли собой равномерное чередование квадратных боскетов с фонтанами. Одна из наиболее интересных вилл того времени - вилла Дориа-Памфили , построенная в 1644 году А. Альгарди для папы Иннокентия X . Центральная планировка сада представляла собой широкий партер с довольно сложными по узору цветниками . Перед дворцом традиционно была обустроена широкая и неглубокая терраса; открытые пространства и размещение казино виллы на возвышении подчёркивало его стройность.
Загородные дворцы во Франции в XVII веке
В развитии дворцово-парковых ансамблей две французские загородные резиденции - Шантийи и Во-ле-Виконт - сыграли историческую роль. В старинном замке Шантийи в 1661 году принц Конде устроил грандиозный праздник в честь Людовика XIV . На короля торжества произвели столь сильное впечатление, что он был готов приобрести Шантийи, но Конде это предложение отклонил. В августе того же 1661 года влиятельный министр финансов Франции и богатейший человек страны Николя Фуке также устроил пышные празднества в честь короля в своём поместье Во-ле-Виконт. Отношение короля к министру было негативным, и праздник устраивался для того, чтобы вернуть расположение Людовика, но эффект был обратным. Поражённый неслыханной роскошью дворца и изяществом парка с разнообразными садовыми затеями, Людовик лишь укрепился в желании как можно скорее избавиться от министра (менее чем через месяц Фуке был арестован).
Неудача с покупкой Шантийи и роскошь Во-ле-Виконта сподвигли Людовика к строительству Версаля : короля не устраивал ни двор в Сен-Жермене, ни жизнь в Париже; он был настроен создать новую загородную резиденцию, достойную короля Франции. Из конфискованного имения Фуке в Версаль переместились многие парковые скульптуры, картины и предметы мебели. Но самое важное - Людовик XIV пригласил для обустройства Версаля тех же людей, что работали в Во-ле-Виконте: архитектора Луи Лево , садового архитектора Андре Ленотра и художника по интерьерам Шарля Лебрёна .
Людовик XIV любил строить; король для своих фавориток в окрестностях Парижа возвёл Кланьи и Марли (обе резиденции не сохранились, разрушены в ходе Великой французской революции). Марли был выдающимся ансамблем; в нём были повторены некоторые архитектурные идеи Версаля: раскрытие протяжённой главной перспективы, устройство больших центральных бассейнов как главного украшение сада и радиальных аллей как связующего элемента сада.
До того, как окончательно увлечься идеей Версаля, Людовик XIV в 1660-е годы занимался переустройством дворца и садов Тюильри . Дворец Тюильри (архитектор Ф. Делорм) был разрушен во времена Парижской коммуны , но сады в целом сохранили планировку середины XVII века с широким партерным садом и эффектными перспективами.
Все перечисленные дворцово-парковые ансамбли связаны с именем Андре Ленотра , величайшего садового архитектора XVII века; творчество Ленотра и его школы составляют целую эпоху в садово-парковом искусстве. Он довёл до совершенства принципы устройства регулярных парков и стал первым, кому удалось разрешить проблему разбивки обширных парков на равнинной местности.
Влияние Версаля
Дополнительные сведения: Парк Версаля
Классицизм и пейзажный парк
| Этот раздел статьи ещё не написан. |
Архитектурно-парковый ансамбль Кусково.
Кусковская усадьба – один из самых ранних сохранившихся до наших дней усадебных комплексов. Она уникальна ещё и тем, что дошла до нас без значительных изменений. Но в XVIII веке Кусково было значительно богаче. Наиболее полно сохранилась «центральная» часть усадьбы с основными памятниками архитектуры.
Самой ранней постройкой усадьбы является церковь. Колокольня, напротив, самая поздняя из усадебных строений. Вместе с дворцом, возведенным под руководством известного московского архитектора Карла Бланка, и кухонным флигелем эти постройки образуют ансамбль почетного двора, расположенного на берегу Большого пруда.
Перед домом (дворцом) – лужайки и аллеи большого французского регулярного парка со строго геометрической сеткой дорожек. Сходясь, они образуют многолучевые звёзды. В этом парке с мраморной скульптурой и обелисками, со сложной гидросистемой, состоящей из прудов, каналов и мостов, сохранились многочисленные парковые павильоны.
Симметрично центральной оси расположились павильоны «Эрмитаж», «Вольер», напротив дворца - Большая каменная оранжерея. «Малые ансамбли»: Голландский и Итальянский, сохранившийся с наибольшей полнотой – расположились в западной и восточной частях усадьбы.
Главными сооружениями «английского парка Гай» были Дом Уединения, фактически служивший жильем графской семье, Портретная галерея и Театр.
Разнообразию развлечений и занятий отвечали устроенные в усадьбе аллея игр, карусель, «потешная флотилия», усадебные «музеи», библиотека.
Наряду с парадными в структуру увеселительной усадьбы входили служебные и хозяйственные постройки: псаренный и конюшенный дворы, менажереи для содержания водоплавающих птиц, американские теплицы для выращивания экзотических растений и фруктов, кухни при каждом из павильонов.
Дворец – главное сооружение в загородной увеселительной усадьбе графа Петра Борисовича Шереметева в Кускове. «Большой дом», как называли дворец в XVIII веке, строился в 1769-1775 годы под руководством московского архитектора Карла Бланка и был предназначен для торжественного приема гостей в летнее время.
Построенный из дерева в традициях русского зодчества, он имеет два этажа – парадный и антресоли, на высоком каменном цоколе, где размещались винные погреба и хозяйственные помещения.
Дворец – сравнительно небольшое здание, построенное в «масштабе человека», то есть не подавляющее своими размерами, а создающее уютную атмосферу человеческого жилья. Этот же масштаб сохраняют залы, гостиные, библиотека, столовая, кабинет, комнаты владельцев. Их украшает изящная мебель, обои, гобелены, портреты, картины, гравюры, мраморные бюсты работы Ф. И. Шубина. Белый танцевальный зал дворца поражает посетителя своими размерами и великолепием. В зале – золочёные декоративные детали, зеркала, хрустальные люстры и огромный живописный плафон работы французского художника Л. Лагрене.
Архитектурно-парковый ансамбль 02.05.2017
Усадьба Белкино – уникальный памятник архитектурно-паркового искусства XVIII века, жемчужина русского провинциального зодчества. Основная работа по созданию классического архитектурно-паркового ансамбля усадьбы была осуществлена графом Иваном Илларионовичем Воронцовым в 70-х – первой половине 80-х годов XVIII века. Имя архитектора до нас не дошло, однако, по мнению искусствоведов, в проектировании храма принимал участие известный московский зодчий Карл Иванович Бланк, которого граф Воронцов постоянно привлекал к строительству в своих имениях.
Усадьба создавалась в период раннего классицизма, и в ее неповторимом облике нашли отражение многие характерные особенности этого стиля, ориентированного на античное наследие и идеи философского рационализма. В ту пору во главу угла ставились представления о всеобщей разумной закономерности, возвышенной простоте и строгой гармонии, естественной, но облагороженной природе. Усадебный парк в Белкино, в основном сохранившийся до сих пор, признан специалистами выдающимся шедевром ландшафтного искусства конца XVIII века.
В планировке классического парка традиционно сочетаются регулярная и пейзажная части. Возвышенный правый склон Зайцевского оврага, спускающийся к Большому пруду, был террасирован, и на каждой из трех пологих ступенчатых террас были устроены небольшие искусственные пруды, соединяющиеся друг с другом. В совокупности четыре малых пруда образовали грандиозный каскад – важнейший композиционный элемент усадебного зодчества периода классицизма. На каскадных террасах был разбит регулярный липовый парк. В целом композиция архитектурно-паркового ансамбля построена по единой оси, проходящей через главный дом: эта ось, рассекающая ансамбль сверху вниз, с севера на юг, прекрасно прослеживается на плане усадьбы.
На высшей точке верхней террасы регулярного парка, на господствующей высоте, встал главный дом, окруженный двумя парами симметричных флигелей. Неподалеку от особняка стоит храм св. Бориса и Глеба, южнее переход к пейзажному парку отмечает парковый павильон «Рига».
Главный дом
Главный дом, возведенный графом И.И. Воронцовым в 70-х – начале 80-х годов XVIII века, относится к числу выдающихся памятников раннего классицизма. К сожалению, имя архитектора история не сохранила. К настоящему времени главный дом превратился в руины. Трехэтажный особняк из большемерного кирпича отличается монолитным, почти кубическим объемом, не осложненным ни колоннами, ни пилястрами. Поскольку подобных зданий в провинциальных усадьбах сохранилось крайне мало, дом отнюдь не соответствует нашему представлению о типичном «дворянском гнезде», прежде всего из-за количества этажей и плоскостного внешнего оформления.
Строгий лаконизм внешнего убранства создавал впечатление благородной простоты и целостности, величественной монументальности. Эту целостность не нарушали два скромных крыльца с балконами на главном и парковом фасадах. Выразительность оформления фасадов была достигнута за счет применения рельефной рустовки. Нижний этаж, резко отчеркнутый выступающим карнизом, покрыт рустовкой сплошь, что усиливает ощущение массивности здания; центры переднего и заднего фасадов и закругленные углы также выделены рустом сверху донизу. Фактуру стен оживляют и промежуточные филенки между вторым и третьим этажами. Игра света и тени на выпукло-вогнутых, словно инкрустированных поверхностях придавала фасадам видимость дворцовой роскоши. Этот эффект усиливала окраска в классической бело-желтой гамме, присущая всем каменным постройкам усадьбы. Здание покрывала пологая четырехскатная зеленая крыша.
Внутренняя планировка здания реконструирована искусствоведами. Широкая лестница вела от входа прямо на второй этаж, основную часть которого составляла парадная анфилада из трех комнат, просматривавшихся сквозь арочные проемы из конца в конец.
Вообще все комнаты были проходными, и сквозь них весь этаж можно было обойти по периметру. Половину анфилады занимал высокий двусветный зал, захватывающий и уровень третьего этажа до самой крыши, с окнами в два ряда. Двусветный зал представляет собой уникальную особенность усадьбы Белкино, его можно назвать «сердцем» особняка и всей усадьбы. Подобная «дворцовая» планировка — исключительная редкость для провинции.
Интерьеры особняка в начале XIX века описал в своих записках Михаил Бутурлин, отмечавший, что обстановка сохранилась еще от графа Ивана Воронцова. По его воспоминаниям, двусветный зал «был расписан аль-фреско, музыкальными эмблемами и разными орнаментами, а на потолке была живопись в большом круге, представлявшая мифологический какой-то сюжет». Эти необычные фрески со сложным орнаментом, с изображением музыкальных инструментов и театральных масок, частично сохранились и поныне. Главной роскошью в двусветном зале был восхитительный наборный паркет: детали его орнамента были набраны из пластин ценных пород дерева, отличающихся по цвету и фактуре. Зал освещали свечи в фарфоровых канделябрах в виде цветочных ветвей, а у большого камина можно было согреться в холодную пору (печей в доме сперва не имелось, их устроили при Обнинских). На деревянных хорах с балюстрадой, расположенных между этажами, играл крепостной оркестр, и под его музыку томные барышни раскланивались в менуэтах с бравыми кавалерами.
|
|
|
|
|
|
|
Анфилада. Начало XX века
Гостиная. Начало XX века
Двусветный зал. Начало ХХ века
Кабинет. Начало XX века
Из зала гости переходили в гостиную, где стоял большой жесткий диван и такие же кресла, обитые полосатой холстиной. Стены в гостиной были обтянуты темно-желтыми штофными обоями, на которые наклеили в три ряда залакированные гравюры с видами Венеции. Далее анфиладу продолжал кабинет с белыми штофными обоями, также покрытыми гравюрами с итальянскими пейзажами. К анфиладе примыкала парадная спальня с пышным альковом. На третий этаж гостей не приглашали, поскольку там размещались уже не парадные, а жилые комнаты с незатейливым интимным убранством, в том числе детские и библиотека.
|
|
|
|
Детская. Начало ХХ века
У партера. Начало ХХ века
Спустившись на первый этаж, мы обнаружили бы там помещения подсобного характера, в том числе с необычным сводчатым потолком, как в древнерусских палатах. В одном них, самом большом, свод опирался на массивный центральный столп (как отмечает искусствовед Л.Б. Сорокина, это характерно для стиля В.И. Баженова). Ниже располагался большой сводчатый подвал, также с одностолпными помещениями.
По тем временам такая обстановка считалась весьма скромной. Однако эта усадьба изначально предназначалась не для торжественных приемов, а для спокойного уединения в деревенской глуши. Ведь для графа Воронцова особняк в Белкино служил прежде всего «охотничьим домиком», куда он время от времени приезжал в сезон осенней охоты.
К главному дому были пристроены две пары симметричных боковых флигелей: двухэтажные и вслед за ними одноэтажные, изогнутые в виде буквы «Г». Они соединялись узорчатой чугунной оградой. Ныне сохранилась лишь восточная пара: двухэтажный флигель , который остался с прежних времен, и восстановленный одноэтажный флигель . В целом этот архитектурный ансамбль образовывал замкнутый парадный двор с воротами, к которым когда-то вела подъездная аллея. Именно здесь в ту пору находился единственный въезд в усадьбу (сейчас эта территория застроена). На круглой клумбе в центре двора, вокруг которой разъезжались экипажи, стояли солнечные часы на мраморном постаменте.
Храм св. Бориса и Глеба
Храм святых благоверных князей Бориса и Глеба стоит неподалеку от главного дома, на одной с ним композиционной оси вдоль улицы Борисоглебской. Каменный храм был освящен при графе И.И. Воронцове 13 июля 1773 года, и надпись об этом событии сохранялась на его стене до конца XX века (ныне надпись воспроизведена заново). Прежде на этом месте стоял деревянный шатровый храм, поставленный боярином Борисом Годуновым и освященный во имя его святых покровителей.
Здание храма имеет достаточно типичную для раннего классицизма композицию с продольной ориентацией по оси «восток-запад». Объемное построение здания «восьмерик на четверике» также соответствует классическому типу. Поскольку четверик почти не выступает за грани восьмерика, в целом образуется необычайно узкий, сжатый боковой силуэт. Особый придел с южной стороны храма был пристроен лишь в 1815 году, при Бутурлиных.
Близ южного придела храма сохранилось два старинных надгробия: захоронение И.И. Трояновского и захоронение священника Федора Тихомирова. Прямо у стены располагается захоронение Обнинских , обнаруженное в 2013 году, когда в ходе ремонтных работ открылся подземный склеп. Как определили специалисты, здесь захоронены последние владельцы усадьбы: Наркиз Антонович Обнинский, Петр Наркизович Обнинский и его жена Лидия Павловна. В 2015 году на месте этого захоронения было установлено гранитное надгробие с крестом.
Рассмотрим архитектурное убранство храма, в котором причудливо сочетаются черты барокко и классицизма. Стилистические особенности здания характерны для творчества архитектора Карла Бланка, который, по мнению искусствоведов, занимался его проектированием. Элементы барокко проявляются в таких деталях, как маленькие овальные окна второго света. В целом же плоскостное внешнее оформление, построенное на бесчисленном повторении одинаковых пилястров в простенках между узкими окнами, весьма характерно для раннего классицизма. Своим скромным, но нарядным обликом в бело-желтой гамме храм напоминал парковый павильон, что вполне соответствовало традициям усадебной архитектуры екатерининской эпохи. Однако к началу ХХ века, после ремонтных работ, стены получили белоснежную окраску. Изящный стройный силуэт храма до сих пор создает впечатление воздушной легкости.
Интерьер храма изначально вполне соответствовал его внешнему облику. Небольшое помещение церкви покрывала роспись в технике гризайль: на стенах были изображены портики с пилястрами и фронтонами и изящные лепные украшения с растительным орнаментом. Известно, что отделкой интерьера храма в июне 1772 года занимался помощник архитектора В.И. Баженова, молодой живописец-декоратор Иван Дмитриевич Некрасов. Это единственное имя, документально известное нам в связи со строительством усадьбы. Остатки тех росписей были утрачены при современных ремонтах здания.
В 1930 году, в разгар коллективизации, храм был закрыт, последний священник отец Иоанн Жуков отправлен в лагеря, а в здании устроили колхозный склад. В 1988 году храм был передан Калужской епархии и после ремонта вновь открылся для прихожан. Ныне интерьер храма украшают замечательные фрески, выполненные известным обнинским художником Сергеем Галицыным.
Недалеко от храма расположен парковый павильон «Рига» . Все основные постройки в усадьбе Белкино, образующие архитектурный ансамбль, были оформлены в единой бело-желтой парадной гамме. В целом эти здания, расположенные довольно компактно, зрительно связаны друг с другом, тем более что особняк и храм отражались в самом крупном из каскадных прудов. Изначально ансамбль дополняло здание конного двора, стоявшее в некотором отдалении в восточной части усадьбы, но к концу ХХ века разрушенная постройка была утрачена.
Регулярный парк
Планировка регулярного парка усадьбы Белкино отличается строгой симметрией, согласно канонам классицизма. В ее основе лежит пересечение двух композиционных осей. Одной из них послужила дорога на деревню Кривское (ныне улица Борисоглебская), ограничивающая усадьбу с севера, а под прямым углом к ней прямо через особняк проходит основная продольная ось, которую обозначила главная липовая аллея. Начинаясь от фасада особняка, главная аллея рассекает всю территорию регулярного парка, вплоть до Большого пруда, на две симметричные половины. С северной стороны особняка, от парадных ворот, главную аллею в ту пору продолжала прямая подъездная аллея, переходившая в дорогу в сторону деревни Кабицыно, и далее на Старую Калужскую дорогу. Ныне этой «линейки» не существует, но в прежнее время к усадьбе подъезжали именно по ней, и издалека уже виднелись парадные ворота особняка.
Главную липовую аллею пересекают перпендикулярные боковые, проходящие по кромкам трех террас. Все аллеи были засажены исключительно липовыми деревьями. В ту пору липа являлась наиболее популярной парковой культурой, поскольку ее пластичная крона легче всего поддается обработке. При Воронцовых и Бутурлиных деревья в регулярном парке тщательно подстригали, придавая им шарообразную форму. В парке до сих пор стоит немало двухсотлетних лип, посаженных еще графом Воронцовым, на ветвях которых можно заметить явные следы прежней стрижки. Геометрически правильные участки, образованные пересечением аллей, занимают газоны, которые прежде обрамлялись боскетами из стриженого кустарника. К южному фасаду особняка примыкает главный большой газон, так называемый партер (он служил также «крокетной площадкой»). Рядом была специально обустроена площадка на месте, где издавна возвышался «годуновский вяз»
. «Недоставало лишь фонтана и статуй, чтобы придать этой части сада дворцовую грандиозность», – писал Михаил Бутурлин.
Каскад прудов и Большой пруд
Великолепный классический каскад прудов, созданный графом Иваном Воронцовым, представляет собой главное украшение усадьбы Белкино. Каскад из четырех малых прудов, спускающийся по террасам к Большому пруду параллельно главной аллее, ограничивает регулярную часть парка с запада. Пруды разделялись земляными дамбами с перепускными устройствами, через которые в узких местах были перекинуты изящные мостики. Все части каскада сообщались между собой, а нижний каскадный пруд был размещен в протоке Большого пруда.
Большой пруд был устроен Борисом Годуновым в 70-х годах XVI
века для хозяйственных нужд, для чего ручей, протекающий в Зайцевском овраге, перегородили плотинами. При графе И.И. Воронцове Большой пруд, ставший основой ландшафтного ансамбля, существенно расширили. Второй пруд, примыкающий к Большому с восточной стороны за плотиной (так называемый «верхний») был устроен уже после основания города; ныне эти водоемы объединяют под названием Белкинские пруды.
К концу XX
века Большой пруд и каскадные пруды высохли и заросли. Система прудов была полностью восстановлена Фондом «Усадьба Белкино» в 2003-2005 гг. Сейчас в Белкинских прудах в изобилии водится рыба, здесь обитают ондатры, а летом над водой кружат стайки белых чаек. За цепочкой каскадных прудов, подобной сверкающему ожерелью – главной драгоценности усадьбы Белкино – регулярная часть парка плавно перетекает в пейзажную, которая в былые времена органично сливалась с окрестным ландшафтом. С восточной стороны граница парка обозначена парковой оградой с главными воротами
, которая изготовлена по образцу прежней.
Пейзажный парк
Создатели пейзажных парков всегда стремились восстановить иллюзию девственной природы. Но эта «естественность» достигалась в результате кропотливого труда, и все посадки, до последнего деревца, тщательно размечались на плане и на местности. Если в регулярной части парка были проложены прямые линейные дорожки, посыпанные гравием, то в пейзажной их заменяли прихотливо изогнутые тропинки, которые как бы случайно выводили к великолепным видам. Основной идеей была смена тщательно продуманных пейзажных картин, каждая из которых была «настроена» на то или иное время суток.
Сперва, при графе И.И.Воронцове, пейзажный парк занимал примерно такую же площадь, как и регулярный: он начинался от каскада прудов, а с запада его ограничивала естественная преграда – боковое ответвление Большого пруда (изначально это был ручей в Поповом овраге, впадающем в Зайцевский овраг). Затем граф Д.П.Бутурлин существенно расширил пейзажный парк, обустроив новую его часть за Поповым оврагом. Композицию новой части парка граф Бутурлин построил на искусном раскрытии пейзажных видов, чтобы создать впечатление естественного первозданного ландшафта. В основе композиции лежала система переходящих одна в другую полян, которые разделялись между собой «свободно» растущими группами деревьев и кустарников разных пород. Крутые склоны Попова оврага были засажены декоративными кустарниками, и в этих густых зарослях скрывался маленький уютный грот. Ныне здесь можно увидеть каменный мостик
, но прежде над ручьем были перекинуты легкие бревенчатые мостики, один из которых запечатлен на фотографии начала ХХ века.
Просторная южная поляна, вытянутая с севера на юг и полого спускающаяся к Большому пруду, получила название поляна «Покат»
. На краю поляны граф Бутурлин поставил две большие оранжереи с лимонными и померанцевыми (апельсиновыми) деревьями. В хорошую погоду их выносили на специальную открытую площадку, так называемую «выставку», где возникала длинная аллея из двух сотен деревьев в кадках – довольно высоких, с правильной шарообразной кроной. Каждый день в восьмом часу вечера здесь собиралось все общество для чаепития. Рядом на Покате был разбит «ботанический сад» с цветниками, обнесенный оградой, где граф Дмитрий Петрович и графиня Анна Артемьевна выращивали редкие сорта цветов. Эта поляна сохранилась, хотя от оранжерей, грота, беседок и прочих легких построек ничего не осталось.
На рубеже XVIII-XIX веков, когда в искусстве господствовал культ сентиментализма и меланхолии, сложилось и особое отношение к природе. Пейзажные виды строились с расчетом на определенное воздействие на душу человека: уединенность и тишина склоняли погрузиться в себя, отрешиться от суеты окружающего мира, подумать о тщете всего земного. Дмитрий Петрович прекрасно разбирался в этих тончайших нюансах, и потому согласно его замыслу каждый участок в новой части парка был ориентирован на освещение в определенное время суток. К примеру, Покат, «настроенный» на запад, на закат, считался «вечерней» поляной. Парк плавно перетекал в окрестные пейзажи, а его границы были обозначены рвами и невысокими валами, остатки которых можно заметить и сейчас.
После отъезда Бутурлиных из России ботанические опыты в усадьбе прекратились. Стрижка деревьев в XIX веке вышла из моды, к тому же новые владельцы не обладали средствами для того, чтобы поддерживать парк в прежнем изысканном виде. При Обнинских запущенный парк довольно быстро зарастал, как и в большинстве других помещичьих усадеб. Однако следы первоначальной планировки хорошо прослеживаются до сих пор. Как и прежде, архитектурно-ландшафтный ансамбль усадьбы отличается гармоничным внутренним единством, искусно выраженной взаимосвязью с окружающей местностью. Здесь до сих пор можно ощутить дух ушедшей эпохи, пленительное очарование особого уединенного мира «дворянского гнезда».